Который никому ничего не говорил, а просто после школы взял – и поступил в институт геодезии и картографии.
А мы слишком уж размечтались. И вот когда начали узнавать, где, кроме Новосибирска, есть еще факультеты минералогии и геологических изысканий, до наших родителей донеслась тревожная весть! Их чада собираются сгинуть где-нибудь в тайге или песках…
И наши родители взяли нас в жесткую обработку.
Не знаю, что говорили родители Чернявскому и Боброву, но меня они убеждали, что у меня здоровье слабое, я ведь вон и школу сколько пропускал из-за хронического бронхита, а там – там ведь нужно зимой жить в палатке, и я обязательно простыну и наверняка в результате помру.
Я, как мог, отбивался. Ни фига подобного, говорил я, другие могут – и я смогу!
Но в конце концов не выдержал прессинга и уступил. И отказался от такой заманчивой мечты… И Чернявский, и Бобров – тоже.
А Миута, оставшись в одиночестве, на геолога учиться тоже передумал.
Так что к Новому году мы подходили без мечты в голове. А ведь известно, как Новый год встретишь, так весь год и…
Глава 10-я. Каким же я был?
Ну, прежде всего, я, наверное, все-таки был каким-то необычным.
Видите ли, тогда мы ни в бога, ни в черта не верили. А об экстрасенсах никто в нашей Боговещенке и слыхом не слыхивал. Даже слова такого мы не знали.
Так что в мистику и подобное ей мы не верили.
Однако трудно объяснить с позиций материализма некоторые факты моей жизни.
Сейчас, когда мне вот-вот исполнится восемнадцать лет, я припоминаю некоторые странности, которые трудно объяснить вот так вот, сходу – отвергая ту же мистику.
Например, эпопея с китайским фонариком.
Примерно году в 1962, когда я учился в 5 классе, у нас с поселке началось повальное увлечение китайскими круглыми фонариками, которые были необходимым атрибутом наших игр поздними вечерами.
Фонарики эти были такими.
В круглый серебристого цвета корпус вставлялись две круглые батарейки диаметром сантиметра три. Отражатель был зеркальный, а лампочка – с точечной спиралькой, и благодаря этому можно было отрегулировать световой поток так, что свет фонарика фокусировался в точку, и тогда луч светил далеко – метров на тридцать!
При игре в темноте в войнушку, в прятки такой фонарик был просто необходим! И поэтому он был мечтой любого пацана.
И вот этот фонарик буквально не давался мне! Вот что я имею в виду.
Первым фонариком я обзавелся в столице. Когда мы поехали в Крым и остановились на пару дней в Москве, я спросил у своего дяди, можно ли купить здесь такой фонарик. Тот позвонил своему родственнику, дяде Леше, который служил в милиции. И вот Леша взял меня с собой и мы поехали по городу искать для меня этот фонарик.
Где мы только не были! И в крупнейших магазинах, и на ярмарке в Лужниках, и в конце концов дядя Леша нашел-таки мне этот фонарик, купил и подарил его мне!
Все лето (в Крыму) я каждый день брал его в руки и предвкушал, как буду хвалиться фонариком перед Миутом.
Но на обратном пути, в поезде, я засунул его под подушку на полке и когда мы выходили – наверное, забыл его там.
В общем, дома после того, как мы разобрали вещи, его не оказалось. Горе моему не было предела.
Следующий такой фонарик мне через несколько месяцев подарил мой другой дядя, муж маминой сестры. Они жили в Казахстане, он был директором сельского ПТУ, и – членом правления местного коопторга.
Мы приезжали к ним на Новый год и я попросил дядю помочь с фонариком. Он сходил на склад торгового кооператива и купил мне фонарик.
В поезде, на пути домой, я вез его в мелкоячеистой сетке. И как он выпал по дороге – я не представляю. Но по приезде его в сетке не оказалось.
На этот раз я уже не горевал – я рассердился! И поклялся, что фонарик у меня будет.
Третий фонарик достал мне отец – он был в нашем районе в командировке – по линии райисполкома. И ему подарили такой фонарик. И я его потерял в первый же вечер, когда мы бегали на улице.
И лишь весной тот же Миута выручил меня. Так уж получилось, что у него оказалось два фонаря. И я выменял его на одну из своих книг, которую Валерка жаждал иметь в личном пользовании.
Когда через пару лет появились первые авторучки со стержнями с пастой и шариком вместо пера (их назовут позднее «шариковыми ручками»), началось то же самое.
Я вез из Москвы такую ручку с четырьмя разноцветными стержнями! В Боговещенке все должны были ахнуть! И потерял ее снова в дороге.
Мне привозит такую ручку из Барнаула отец – ее у меня воруют…
И так далее.
Такие вот странности сопровождали мое детство.
Но наиболее странные и неприятные вещи со мной начали происходить именно нынче, в декабре, перед Новым годом.
Все началось несколько раньше, еще в ноябре. В одну из ночей я проснулся и вдруг почувствовал, что рядом со мной в комнате есть н е ч т о. Оно было опасным, страшным, и я сжался под одеялом. Потом набрался храбрости, собрал все силы в комок и рывком бросил себя к двери, где возле косяка находился выключатель. Я ударил по нему рукой, включил свет, и ничего в своей крохотной комнате не обнаружил.
Часы на стене показывали пять минут третьего.
Я выключил свет, спокойно лег под одеяло и уснул. А утром все прекрасно помнил – не «заспал» за ночь.
На следующую ночь все повторилось. Причем точно в то же время. В два часа.
Я испугался. И на следующий же день пошел и купил в хозяйственном магазине садоводческий складной нож (с кривым лезвием, для обрезания веток деревьев).
Теперь я стал на ночь класть открытый нож под подушку. Ведь это ощущение присутствия чего-то в комнате не исчезало – и теперь, просыпаясь в два часа, я сначала медленно, украдкой совал руку под подушку, брал нож за рукоять, и затем рывком бросался к выключателю с ножиком в руке.
А дальше все текло словно бы по регламенту – взгляд на часы – «два часа ночи с копейками», беглый осмотр комнаты – пусто, и я ложусь спать.
Странным было то, что ложась после всего этого в постель, я ничего не боялся, и уже через пять минут крепко спал. До утра!
Так продолжалось недели две. Потом это все прекратилось, и сменилось странными снами.
Сны были цветными, и какими-то сюрреалистичными, что ли…
Например, сон о некоей планете.
Я – вождь. Я сижу на каком-то животном (совершенно не вижу, каком именно, но знаю точно – именно на животном!) и смотрю на свою армию, которая длинной колонной, словно река, течет мимо меня, поднимаясь снизу на гору, при этом петляет между скалами и странными приземистыми растениями темно-красного цвета. Мои бойцы – не люди. Я также это знаю, но вот что они представляют из себя – описать не могу. Знаю только, что я – полководец, и что мимо меня двигаются мои славные воины.
Я просыпаюсь – утро, прекрасно помню сон, но именно лишь то, что я только что рассказал.
Или – другой сон. Какое-то странное место. Низкое багровое небо, покрытое тучами. Какие-то строения. И я прячусь. От чего-то жуткого. И вот вдали раздается рев, он быстро приближается, и я начинаю убегать. Я петляю в каких-то проходах, вбегаю под арки, но рев все ближе, и он за спиной.
В последний момент я прячусь за выступ стены, и рев, минуя меня, удаляется. Я перевожу дыхание. Но ненадолго. Рев приближается ко мне снова, я опять бегу, и опять удачно прячусь.
И так – всю ночь.
И главное, что никого, кроме меня, т а м нет. Ни людей, ни животных: только строения, низкое багровое небо, и это нечто.
Яркие красочные сны сменили сны, несущие с собой весьма неприятные и в высшей степени реалистичные ощущения. Вот один из них.
Я бегу изо всех сил. Некто гонится за мной. И я никак не могу убежать. И вот о н догоняет меня и я чувствую, как под лопатку мне вонзается лезвие ножа.
И просыпаюсь, корчась от боли, с ножом под лопаткой. Я лежу на постели, изогнувшись дугой, так как боюсь, что если опущусь на спину – надавлю тем самым на рукоятку и нож вонзится в меня еще глубже. И вот так я лежу, и боюсь пощупать спину рукой, так как мне страшно – а если я нащупаю и взаправду рукоятку ножа?
А боль не ослабевает…
Но вот я тихонько просовываю руку под спину, тяну кисть и – раз! Рукой прижимаю больное место – там пусто, и боль тут же исчезает как по волшебству…
Вот такие вот сны. С весьма реалистичными ощущениями…
Но апогеем послужил сон «с протяженностью в реальность», когда я проснулся и, уже будучи совершенно в бодрствующем состоянии, почувствовал некий дискомфорт.
Я повернул голову вправо – рядом была стена. Повернул голову влево – и не сразу, но обнаружил несоответствие.
И оно меня ужаснуло. Дело в том, что я привык, что прямо мимо моего лица лунной ночью всегда светил призрачный голубой луч. Было как раз полнолуние, и луч светил, но был далеко внизу, а не возле моего лица.